Свеча мертвеца (СИ) - Страница 17

К оглавлению

17

Но именно он первым благосклонно кивнул официанту и указал глазами на один из бокалов. После этого меня уже никто не спрашивал.

— За знакомство? — неуверенно предложила я, когда официант удалился, чеканя шаг. — Если это можно так назвать…

— За знакомство, госпожа Кэнвилл, — серьезно поддержал Третий и тоже приподнял бокал.

Вино было какое-то странное, со слишком сладким послевкусием, но к рыбе подошло идеально. Третий почти сразу расслабился и начал травить уморительные байки — почему-то про хелльский двор, хотя в его речи после третьего бокала появился заметный ирейский акцент, отчего истории казались еще забавнее. Господин Лэнгли поглядывал на нас все недовольнее, косясь через плечо и тут же снова отворачиваясь, пока я не предложила налить остатки вина ему. Телохранитель стоически отказался, но угомонился и стал следить только за залом, позволив своему работодателю мирно наклюкиваться дальше.

Третий хмелел быстро. Он честно признался, что всерьез не напивался с тех пор, как женился, и теперь становится хорош с пары бокалов — а приговорил уже больше, и, наверное, стоило бы остановиться. Я глубоко задумалась, пытаясь вспомнить, когда сама участвовала в попойках. Выходило, что последний раз — на первом курсе, когда знакомилась со своими одногруппниками. Перезнакомились мы тогда знатно, и подробностей я не помнила, но одна из девушек тогда ушла в академический отпуск по медицинским причинам — да так и не восстановилась.

— Тогда точно следует остановиться, — выступил в качестве здравого смысла Третий и, отставив бокал, принялся рассказывать про какого-то ирейского графа, которого по пьяному делу вообще женили, пока не протрезвел.

…У него заразительный смех и потрясающая улыбка. Только ему самому смешно не было ни капельки, и в конце концов он все-таки допил вино — причем уже в одиночку. Господин Лэнгли с опаской обернулся на звон бокала, но если телохранитель рассчитывал вовремя заткнуть своего работодателя, то все равно опоздал.

— Самое смешное, — вдруг без перехода заявил «начальник» и провернул обручальное кольцо на пальце, — я с самого начала опасался, что с ней так и будет. Сколько бы отец ни убеждал, что брак строится на взаимном уважении, одного его недостаточно. Должна быть какая-то привязанность, общие интересы, да хоть темы для разговора! А не… так.

Он поставил бокал на стол и мрачно уставился на оставшуюся на самом донышке светло-золотистую каплю.

— Я отлично знаю, чего ей не хватало. Того же, что и мне.

— Вы… разводитесь? — осторожно спросила я.

Третий молча кивнул, не отводя взгляда от пустого бокала. Я накрыла пальцами его руку, расслабленно лежащую на столе.

— Это правильное решение, — тихо сказала я. — Так будет лучше, чем жить вечно прикованным к человеку, который не видит смысла в том, чтобы быть рядом с вами. Ваш отец должен понять.

— А ты меня так и не узнала? — вдруг перешел на «ты» Третий, поднял взгляд и широко улыбнулся.

— А должна была? — растерялась я.

— Обязана, — заверил он и перехватил мою руку.

От него пахло дорогим парфюмом и дождем, а на губах остался пьяный винный привкус. Я удивленно хлопнула ресницами и закрыла глаза, но еще успела отметить, как поспешно господин Лэнгли задвинул двери, которые до того держал слегка приоткрытыми, чтобы следить за нанимателем. Третий оторвался от меня, тоже бросил взгляд в ту сторону, снова улыбнулся — и во второй раз я, не удержавшись, поцеловала его сама.

Мягкие ресторанные диванчики испытание выдержали с честью.

Глава 8
Восьмое чудо света

…а пара слов о невнимательности на пьяную голову, как обычно, не была замечена.

— М-да, неловко получилось, — задумчиво констатировала я и поджала колени к груди.

— А? — Третий, напротив, бесстрашно спустил ноги на пол: он, в отличие от меня, разуться так и не соизволил. Под сапогами глухо хрустнуло стекло. — Да ничего страшного, включат в счет.

— Я не о разбитом бокале, — усмехнулась я, не поднимая взгляд. В голове у меня звенело, а еще было тепло, хорошо и до одури лениво.

Среди осколков стекла и осыпавшихся на пол столовых приборов мои потасканные ботинки на толстой рифленой подошве смотрелись очень гармонично. Его педантично начищенные сапоги, стоившие, по всей видимости, как минимум втрое дороже белоснежного ковра, на котором стояли, — нет.

— А о чем? — заметно обеспокоился «начальник», развернувшись ко мне всем корпусом. Тонкая серебряная цепочка на его шее перекосилась, и висевшее на ней простенькое кольцо уехало за спину.

— Я до сих пор не знаю, как тебя зовут, — флегматично напомнила я.

Третий с облегчением рассмеялся и притянул меня к себе, так и не застегнув свои официозно-похоронные брюки, хотя вроде бы собирался. Стало еще теплее и ленивее, но тут «начальник» вдруг выпрямился, замер и уставился перед собой невидящим взглядом, а я, мигом ощутив нарастающий зуд в прижатой к нему груди, поспешила отстраниться.

На самом деле активация вживленных сенсоров магии почти не требовала, и именно поэтому я решилась на имплантацию аналогичных устройств как очередную ступень гипосенсибилизации. Не то чтобы не помогло, но на чужие разговоры по сенсорам я до сих пор реагировала обостренно.

Полюбовавшись с безопасного расстояния на застывшую физиономию Третьего, я поняла, что ответа могу ждать до посинения, и забрала со стола свои джинсы, по ходу дела своротив еще два ножа и только чудом не наделав свежих прорех в одежде. Спускаться на пол без обуви явно не стоило, так что пришлось выполнить акробатический этюд с задействованием диванчика, стола и коленей Третьего, который даже не шелохнулся.

17